Управлять своим организмом: мечта или биохакинг? 5 вопросов иммунологу

Мечтатели или биохакеры

Эти люди очень увлечены лабораторными анализами и приемом препаратов.  Рационально ли это?

Сейчас все стремятся к здоровому образу жизни, но кое-кто в этом вопросе переходит разумную грань. Когда человек имеет средства, он может себе позволить потратить за большое количество анализов, допустим, сдать всю панель в крупной лаборатории. По сути это гипердиагностика, которая ни к чему не ведет.

Конечная цель любого обследования  – не пропустить заболевание на ранней стадии, когда его еще легко вылечить. При этом в лабораторной диагностике есть так называемый референсный интервал: верхняя и нижняя граница нормы. Условно говоря, норма от 2 до 4, значит, показатель 2,4 или 3,6  ничем не хуже, чем 3. И медицина лабораторные анализы не лечит — она лечит пациента. То есть помимо анализов должна быть некая клиническая картина, симптомы. Их причины мы выявляем при помощи лабораторной диагностики. Если они не укладываются в норму – ставим диагноз, если укладываются — ищем причину дальше.

Люди же, о которых мы говорим, здоровы и клинических симптомов не имеют. То есть они «лечат здорового человека» — при норме от 2 до 4 приводят показатель к «золотой середине» 3. Но это порочный круг, так как норма индивидуальна, поэтому и используется референсный интервал.

Использовать лекарственные препараты для коррекции показателей здорового человека нельзя, они априори работают с уже начавшимися заболеваниями. Нигде в инструкции к лекарству вы не найдете рекомендацию принимать его за 20 лет до того, как начнется болезнь. Поэтому такие запросы во многом обеспечиваются БАДами и группой, которую на Западе называют «специфическими нутриентами» или «метаболиками», спортом, закаливанием, диетами и голоданием.

Но «личные биохакеры» утверждают, что подбирают препараты в том числе и на основании генетического анализа. Разве генетика не дает точный прогноз?

Генетика дает информацию, а не прогноз. С 1990 года шла программа «Геном Человека», крупнейшее международное сотрудничество в области биологии. К 2003 году идентифицировали около 25 тысяч человеческих генов и поняли, что неизвестно, какой ген за какой продукт отвечает. В 2010 году началась программа «Протеом Человека», задача — определить, какие гены кодируют работу разных белков. Параллельно запустили программу «Метаболом человека» — расшифровывают так называемые низкомолекулярные метаболиты.  Пока создали первую версию базы данных — примерно 2500 продуктов обмена веществ, 1200 лекарств и 3500 веществ из пищи. То есть расшифровывать приходится все больше и больше.

А анализы, конечно, есть. Особенно когда есть платежеспособные потребители. Делают генетическое тестирование, на его основании считают личный метаболом. Определяют, что, например, у вас хорошо усваиваются углеводы, а жиры, допустим, плохо. На основании этого составляют личную диету, подбирают те самые метаболики. Но статистики, как это работает, пока нет. Как говорится, время покажет.

Некоторые еще и чипы себе имплантируют. Это вообще безопасно?

Это, видимо, от жажды как можно быстрее воплотить фантастические фильмы в жизнь, роботизироваться. На самом деле надо четко понимать два момента. Первый — сегодня у нас бум имплантов и искусственных органов. Наверное, недели не проходит, чтобы не появилась новость, что на 3D-принтере напечатали cелезенку, поджелудочную железу, мочевой пузырь и сосуды. Пока это лабораторная отработка технологий. Потому что с клетками уже давно все биологи работать научились: их выращивают, перепрограммируют, стабилизируют. Но когда мы создаем или выращиваем целый орган — это не одна большая клетка. Это структура большой массы клеток, и начинаются проблемы с их питанием и снабжением кислородом. В этих 3D-печатных органах все упирается в то, что нет доступа к их внутренним слоям, и они начинают отмирать. Сложность технологии — как сделать сосуды и нервы в этом органе, чтобы обеспечить его питание как в организме. Вот это высший пилотаж.

Второй важный момент: любая имплантация —медицинская операция. Имплант — изделие медицинского назначения. В любой стране мира импланты проходят процедуру сертификации и испытания по той же схеме, как и лекарственные препараты. Вставлять под кожу чип, как это сейчас делается, свежезалитый силиконом неизвестного происхождения в тату-салоне — дикость. Введение любого инородного предмета  ведет к возникновению асептического воспаления. То есть гигиена соблюдена, инфекцию не занесли, но реакция на инородное тело все равно возникает. Во что это воспаление перерастет — вопрос. Хорошо, если организм просто заключит этот чип в соединительнотканную капсулу.

Мы уже многое проходили в связи с классическими имплантами. Например, зубные имплантанты могут дать осложнения в виде пародонтитов и в итоге разрушится челюстная кость. Протезы тазобедренных суставов через 15 лет  требуют повторной операции, так как разваливается кость, на которой они крепятся. Но тут протезирование проводится по жизненным показаниям, иначе человек просто не сможет ходить. С грудными протезами также случаются неприятности: они обрастают той самой соединительнотканной капсулой и деревенеют.

При любых сдвигах или случайной травме электронная метка в руке может давать устойчивое воспаление. Да и практическая ценность такого чипа сомнительна. Вы просто носите руке электронный ключ и кредитную карту. Технологии ведь развиваются не только в медицине: устанавливают камеры с идентификацией личности, сканеры отпечатка пальца, это в разы удобнее и надежнее.

Эти люди пытаются использовать свои чипы и в медицинских целях: получать с них данные о температуре тела, пульсе. Возможно, в этом есть смысл?

Какой смысл вшивать себе что-то под кожу, когда сейчас достаточно накожных устройств? Через кожу браслеты давно снимают частоту сердечных сокращений и температуру, есть накожные датчики уровня сахара в крови. Кроме того, чип в руке ведь должен откуда-то брать энергию. Например, людям устанавливают кардиостимуляторы, в них сверхнадежная атомная батарейка, но и ее надо менять раз в 10 лет.  При этом раз в год или два люди с кардиостимулятором приезжают на профилактику: подсоединяется неинвазивный датчик, который считывает все данные с программы кардиостимулятора, проверяет его работу. А ставить себе инвазивный чип, чтобы измерять температуру — глупость.

Люди, называющие себя биохакерами, надеются прожить по 400−500 лет и застать то время, когда можно будет не просто управлять своим телом при помощи препаратов, но и менять органы. Насколько это реально?

Конечно,  технологии совершенствуются все быстрее. Пока искусственно выращенные органы помещают в биореактор, чтобы понаблюдать за ними. Дело в том, что мутирование клеток «in vitro», в биореакторе, намного выше, чем в организме — условия в нем такие, что заставляют клетки усиленно делиться. В норме же часть их должна стареть и уходить в апоптоз (гибнуть естественным путем), значит, нужно искать некую систему регенерации органа.  Много еще нерешенных задач. При этом совершенно ясно, что мы действительно переходим в стадию реконструктивной хирургии. Сейчас хирурги могут заменить практически любой орган на новый, но надо иметь этот новый орган! И надо его не просто поставить на место изношенного, но и сделать так, чтобы он не вызывал то самое воспаление, фактически спрятать от иммунной системы. Вот когда клеточные биологи дадут хирургам нужные органы, плюс в промышленных масштабах будут производиться факторы, обеспечивающие их приживаемость. И тогда произойдет прорыв.

Задать вопрос врачу о своём здоровье Вы всегда можете в мобильном приложении Доктис. Первая консультация бесплатно! Скачивайте прямо сейчас!